Виталий Кульбакин
vfox@yandex.ru

     Вначале было Слово...

     Для меня всегда вначале было Слово, незыблемо возвышающееся над прочими слагаемыми сигнальных систем человека. «Не высказать словами» - это не про меня.

     Слово изустное (где-то на подкорке записаны и малоросский бабушкин говорок, и мамин любимый Есенин, и безликие голоса с пластинок «Колобка» и «Кругозора») довольно быстро сменилось словом печатным - года в три я уже читал по складам, в четыре - бегло. В пять мне уже стало тесновато в пределах домашней библиотеки, и начались набеги на книжные полки родственников и знакомых. Ненасытная губка моей памяти (сначала к радости, потом к удивлению, а затем и к тревоге моих близких) усиленно впитывала мегабайты слов.

     Естественно, такое количество информации не должно лежать мертвым грузом: слова лились из меня нескончаемым потоком на всех, кто оказывался в пределах слышимости. С детской щедростью окружающие заваливались стихами Пушкина и Фета, короткими рассказами Бианки и самыми разными событиями из жизни восторженного детсадовца. Бедные, бедные, благодарные мои слушатели!

     В семь лет я сделал открытие: оказывается, если слова срифмовать, могут получиться стихи. Да еще и ничуть не хуже, чем в книжках (простите мне этот пассаж - в столь юном возрасте трудно отличить стихи от патологического бумагомарательства). Этот факт настолько поразил меня, а также моих родных, друзей и учителей, что весь остаток непосредственного и открытого детства, вплоть до поры, именуемой «трудным возрастом», я, как заведенный, рифмовал и читал наизусть. Надо ли говорить, что именно тогда в моей жизни появилась Сцена. Надо ли говорить, что я на всю жизнь влюбился в нее. «Что наша жизнь?..»

     Рецидив рифмоплетсва случился со мной лет в пятнадцать (скажите мне, кто не пишет в этом возрасте?). Примерно тогда же я впервые взял в руки гитару, ее звуки существенно помогали окружающим понимать Слово, кроме того, способность играть на гитаре очень нравилась противоположному полу. Переболев дворовым фолком и вышедшим из подполья андеграундом, годам к девятнадцати я открыл для себя авторскую песню, как жанр. Потом - годы слетов, фестивалей, кухонных посиделок. Параллельно: медицинский институт, год жизни в Москве и бегство в Нижний Новгород, работа дизайнером интерьеров и полиграфистом-верстальщиком, короткая карьера в фармбизнесе, и, наконец, журналистика и веб-мастеринг. Ученичество и учительство, поиск себя в песне и песни в себе, оттачивание навыка чувствовать Слово и чувствовать Словом...

     Видеть мир сквозь витраж Слов.

Поэзия: